|
|
Елки зеленые, елки зеленые.
В трамвай люди меня подсадили.
Товарищи! - говорю.
Меня из партии исключили! Можно, без партбилета домой поеду? " Молчит народ.
Ни слова.
Ни взгляда.
Маскировка. Спрыгнул на ходу, вынимаю член, извини, генерал, и небу его показываю.
Дружинники подходят: "Ты чего? " "Это я Аполонам американским предъявляю.
Пусть знают! " - говорю.
С пониманием отнеслись.
Не побили.
А в башке, в душе то есть, свербежь: его забрали, арестовали, его забрали, арестовали.
Дай-ка, думаю, последний раз посты обойду, как Наполеон, а потом до самой смерти ночевать дома буду.
И что же я вижу? Вымер, вымер родной Старопорохов! Ни за ларьками, ни за рыгаловками, ни в сквере около Дзержинского, ни в котельных, ни в роддоме, где ремонт делают, ни в канавах, ни в кустиках, нигде нету моих маскировщиков.
|
|
|
